Некоторые из людей, особо самоуверенные, считают, что если бы у них было время на праздное сидение на стуле с целью выдумывания неких сюжетов и героев, то они могли бы строчить книгу за книгой и быть «все в шоколаде». На самом деле писательский труд – далеко не самое простое занятие. Попробуйте выдумать даже не целый мир, а хотя бы отдельно взятую семью. Причем выдумать так, чтобы это было интересно кому-то еще кроме вас. Чтобы люди были готовы прочитать, то, что вы написали.
Для этого надо не просто уметь писать. Надо чтобы вас муза в темечко поцеловала.
Для убедительности этого утверждения я хочу познакомить вас с ангарским писателем Олегом Борисовичем Корнильцевым и с его произведения. Хочу напомнить читателям, что Олег Борисович является членом Союза писателей России, а ещё Олег Борисович – журналист. Четверть века посвятил радио АНХК. Принимал его на работу в 1978 году Анатолий Иванович Кобенков, тогда кто-то сказал, что у Корнильцева «нерадийный» голос. Оказалось «радийный».На радио он вёл передачу «Понедельник-день тяжёлый».
Биография.
Жизнь и творчество.
Жизнь Олега Борисовича, по моему мнению, была очень насыщена. Очень много биографий попадалось мне, когда я собирала материал для этой работы. Меня очень приятно удивило огромное количество статей, заметок и обильное количество другой информации об этом талантливом писателе. Я постаралась слить воедино всю информацию о жизни Олега Борисовича, и не удивлюсь, если будет недоставать того, что знаете вы. Ведь его все очень любят, и каждый старается дать частицу своей любви и уважения. Очень надеюсь, что скоро появится книга об интересной и долгой жизни Олега Борисовича. Так же я сильно желаю, чтобы он и дальше радовал нас своими рассказами, повестями и историями.
Итак, вот моя информация.
Родился 20 июля 1934 года в Уфе – столице Башкирии. Мне было две недели, когда родители, школьные учителя (мама математик, папа физик), увезли меня в какие-то Киргиз-Маяки, башкирское село, где они работали. Впрочем, папа тогда трудился не в школе, а землеустроителем, по своей первой профессии. Мама целыми днями находилась в школе, папа – в постоянных разъездах по району, а я, по их рассказам, разгуливал в это время без штанов по деревенской улице и в какой двор забреду, там хозяева и сажали за стол, кормили замечательной башкирской пшенной кашей. Несмотря на то, что папа воспитывался в детском доме, а мама выросла в многодетной рабочей семье, - они смогли получить высшее педагогическое образование. В тридцатые годы для провинции, думаю, это была достаточная редкость. (Не то что выучились, а то, что специалисты с высшим образованием в школе.) И вот, в поисках постоянного места для жизни (эти поиски у папы носили весьма романтичный характер), они не раз переезжали и везде, благодаря своей квалификации, легко находили работу. Года два мы жили в деревне Маслово Тверской (тогда Калининской) области. В памяти остался хвойный лес, начинавшийся сразу за нашим огородом, а в полях ходила под ветром рожь, вымахавшая со взрослого человека. Наконец семья, казалось, окончательно осела на железнодорожной станции Окуловка Новгородской области (тогда Ленинградская область). В тридцать девятом или сороковом году отца призвали на срочную службу, нас с мамой в Окуловке застал сорок первый год. Тогда же в нашей семье произошло маленькое чудо. Здоровых мужчин забрали в армию, а мой папа – явился домой. Оказывается, за несколько дней до начала войны, на ученьях, он повредил позвоночник, лечился в госпитале. Когда часть по тревоге стали грузить в эшелон, ходячих больных распустили по домам. В конце августа к Окуловке подошел фронт, в эвакуацию, в телячьих вагонах пустились всей семьей. В Перьми у папы закончился срок, отпущенный на излечение, и мы проводили его до военкомата. Он – на фронт, Мы – в Сибирь. Мама стала работать в школе на станции Яя Новосибирской области (теперь Кемеровской). Там в 42-ом году я пошел в первый класс. (До 42-го включительно в первые классы принимали с восьми лет, в следующем году – уже семилетних). Осенью 43-го года я уговорил двух своих товаоищей бежать на войну. Мы благополучно перебрались на другой берег реки Яя, что было сделать довольно просто, хотя и опасно: все русло было забито сплавным лесом, мы по нему и перешли. В сумерках в кустах развели костер, стали печь картошку. Откуда ни возьмись, на нас напали подростки лет четырнадцати. Отобрали запас, мой нож и ушли. Ночью мы вернулись домой.
В следующем году на той же реке Яя, мы с друзьями весной (ходили еще в пальтишках) затеяли плавать на толстом бреве – “сутунке”. Бревно, естественно, закрутилось вокруг своей оси, мы попадали в воду, стали тонуть. Нас выудили подоспевшие парни.
До марта сорок четвертого мы ничего не знали о судьбе отца, а он не знал где мы. Он писал с фронта во все сибирские областные отделы народного образования и, наконец, разыскал нас. Оказалось, что за это время он был ранен, контужен, с полгода, находился на излечении, еще восточнее нашей Яи, в Абакане, а теперь снова был на фронте. В 46-ом папа демобилизовался, и родители решили вернуться в Окуловку, там, Ге они прожили несколько лучших своих лет. В Окуловке на этот раз не оказалось вакансий, и они устроились неподалеку, в школе города Бологое. Лето 46-го было неурожайным, зимой в стране разразился голод. Я прихварывал и, главным образом из-за этого, на следующее лето отец, сибиряк, забайкалец, решил ехать в Сибирь: “В Сибири недоедания были, а голода не бывало”.
В селе Венгерово, Новосибирской области я окончил среднюю школу, поступил в Томский политехнический институт. Учился так себе, потому что вобщем-то интересны мне были не сопромат и математика, а литература. Но на филфак после десятого не решился, так как всегда писал с грамматическими ошибками и мало что мог с этим поделать. Точные науки мне давались гораздо легче, чем правописание. Все-таки на втором курсе решился бросить институт. Одну зиму преподавал в деревенской семилетке химию и географию, затем работал электриком на заводе в Барнауле, рабочим сцены в Новосибирском оперном театре, монтажником – верхолазом на стройке, шесть навигаций – матросом, мотористом земснаряда на Оби. Несколько лет и зим – в геологических и геофизческих изыскательских партиях. В Ангарске жили и работали родители, и в 67-ом я приехал к ним. Женился, вырастил двух дочерей, работал слесарем в НИИХИММШе, лектором планетария в Иркутске, помощником машиниста компрессора на АНХК. С 78-го по 2002-ой - корреспондент радио АНХК.
Свой первый рассказ напечатал в “Сибирских огнях” (Новосибирск) в 1965 году. Печатался в “Ангаре”, “Сибири”, “Своем голосе”, “Зеленой лампе” – альманахи Иркутска. В коллективных сборниках – в Иркутске и Новосибирске. В газетах Барнаула, Новосибирска, Иркутска, Ангарска и прочее. В журнале “День и ночь” – Красноярск. Книги: “События” и “Райские кущи” изданы в Иркутске в 82-ом и в 2006 годах. Член союза российских писателей.
Первый рассказ «В тайге, возле города Воронежа» напечатали в 1965 году журналы «Сибирские огни» и «Свой голос». Рассказ был объемом чуть меньше печатного авторского листа и повествовал о детстве писателя.
Первая книга – «События» - вышла в Иркутске в 1982 году. В ней автор обнаружил свойство различать подробности жизни обыкновенных людей, своих современников, когда судьбы свершаются незаметно и очень естественно – в ходе житейских забот, внешне малозначительных встреч, ссор, примирений, тихих радостей.
Начиная примерно с этого же времени, Олег Борисович собирает с помощью магнитофона рассказы бывалых людей о пережитом, делает литературные записи (Повествования А.В. Косова, П.Е. Луненка.) Часть из них печаталась в ангарских газетах, альманахе «Свой голос».
Вторая книга – «Райские кущи» - вышла в этом году, тоже в Иркутске. Этот сборник включает новую повесть «Райские кущи», давшее название всему изданию, а также ранее написанные рассказы. Предисловие к этой книге написал известный иркутский журналист и писатель Борис Ротенфельд. Вот отрывок: « Сибирский прозаик Олег Корнильцев пишет медленно, даже раздражающе медленно, но надежно.
Он начал публиковаться сорок лет назад, однако это – его вторая книга. Думаю, между тем, что повести, открывающей ее, позавидует и автор, у которого вышла книга двадцатая…
В чем тут секрет? Не знаю. Может, в том, что нет в ней нынче привычных, но уже опостылевших погонь, бандитов и олигархов, а есть обыкновенная жизнь – каждого из нас. В этой, внешне неинтересной, тихой жизни наблюдательный писатель – О.Корнильцев очень наблюдательный – обнаружит и семейную драму, и пламенную, но сдерживаемую любовь, и негромкую, но верную дружбу и много еще чего такого что делает жизнь удивительной, многогранной и яркой…»
Произведения О.Б.Корнильцева печатались в журналах «Зелёная лампа», «Сибирь», «День и ночь». В коллективных сборниках, в периодических изданиях.
В 1967 году Корнильцев стал ангарчанином. К этому времени у него накопился солидный жизненный опыт: учёба, работа, моряцкое дело, был лектором общества «Знание»,объездил всю Иркутскую область. Одним словом, он – человек с головой и руками, и жизнь его так же интересна, как и герои его произведений – рабочие – интеллигенты.
Большинство критиков считают его рассказы повестями. Но он – человек без амбиций и не стремится к громкой славе. Поэтому октябрьский творческий вечер этого года стал первым в его ангарской жизни, собрались почитатели таланта писателя, его друзья, коллеги, прототипы его произведений. Много добрых слов сказали писатель Алла Витальевна Конова, поэт Иннокентий Фёдорович Новокрещённых, журналист Людмила Бобровских, литературовед Людмила Львовна Животовская, хозяйка литературной гостиной Ольга Павловна Терских.
Творческая жизнь Олега Борисовича Корнильцева продолжается…
Реферат написала учащаяся Автографа Амосова Марина
